Заявление о признании незаконными действий администрации было принято к рассмотрению 7 июня по месту жительства одного из заявителей. Как указывалось в заявлении, 21 апреля 2006 года Кузнецов сделал телефонную заявку на встречу со своим подзащитным, в свою очередь сам Трепашкин написал заявление о встрече с адвокатом.
Позднее Кузнецов прибыл на контрольно-пропускной пункт колонии, предъявил доверенность Трепашкина от 26 декабря 2005 года , а также разрешение на работу, выданное судьей Тагилстроевского районного суда Нижнего Тагила. Однако в данной встрече адвокату было отказано, при этом сотрудники ИК-13 высказывали угрозы в адрес защитника и применили к нему физическую силу, когда Кузнецов находился на КПП.
На суде представители администрации колонии мотивировали свой отказ тем, что Трепашкин и Кузнецов якобы нарушили порядок подачи заявлений на предоставление свиданий. Однако в ходе выездного судебного заседания, проведенного 13 сентября в Нижнем Тагиле на территории ИК-13, и сам Трепашкин, и несколько свидетелей из числа осужденных подтвердили, что он неоднократно в эти дни подавал заявки на встречу со своим защитником.
В ходе последующих судебных слушаний также выяснилось, что никакой официально установленной и четко прописанной процедуры оформления заявок на свидание в ИК-13 просто не существует, в связи с чем судья вынесла в адрес администрации ФГУ ИК-13 Нижнего Тагила частное определение.
Трепашкин, до 1997 года работавший на ФСБ, в 2004 году попал под суд по обвинениям в разглашении гостайны. Московский окружной военный суд приговорил Трепашкина к четырем годам лишения свободы. Суд признал его виновным в разглашении гостайны без признаков госизмены (ст. 283 УК РФ), а также в незаконном хранении боеприпасов (ч. 1 ст. 222 УК РФ).
