Российские СМИ, естественно, назвали Москву главным противником антисербских предложений. На первый взгляд позиция России действительно выглядела просербской. Напомним, что российская делегация настаивала на том, что определение статуса Косово является прерогативой Совбеза ООН, а не Совета Европы, и официально заявляла о поддержке территориальной целостности Сербии. В результате дискуссии закончились формальной победой точки зрения, которой придерживалась Россия. ПАСЕ не приняло предложений Рассела-Джонстона, а план Марти Ахтисаари вынесен на рассмотрение ООН и будет обсуждаться не раньше марта 2007 года. Казалось бы, противники отделения Косово могут быть довольны позицией российской делегации, но целый ряд обстоятельств мешает поверить в искренность Москвы.
Прежде всего, возникает вопрос: почему российская дипломатия так резко изменила свою тактику? Ведь еще несколько месяцев назад Москва собиралась использовать отделение Косово для легитимизации непризнанных республик на территории бывшего СССР. Вспомним недавние многочисленные заявления об универсальности косовского прецедента. Разве не эти декларации не шли в разрез с прежними заявлениями российских политиков о братстве с сербами? Ясно, что в "косовском прецеденте" Москва увидела возможность признания независимости грузинских автономий и Приднестровья. Поэтому, когда казалось, что расчленение Сербии – это вопрос буквально нескольких месяцев, в Кремле даже не вспоминали о "братьях славянах".
Тем не менее, позиция занятая российскими политиками с самого начала была непрофессиональной. Дело в том, что, по международным правилам, признание независимости той или иной территории может осуществиться только с официального согласия государства, которому эта территория ранее принадлежала. Конечно, поскольку Белград сегодня ограничен в выборе решений, данное условие в случае с Сербией казалось формальностью. Но если перспектива признания Белградом независимости Косово выглядела вполне реальной, то никаких признаков того, что Грузия или Молдова откажутся от своих областей, не наблюдалось. Таким образом, ни одна из непризнанных республик на территории СНГ не могла быть легитимизирована косовским прецедентом.
Каких-нибудь полгода назад определенная часть сербской элиты действительно была на пороге сдачи Косово. Это было видно из нашумевшего заявления одного из самых влиятельных сербских политиков Вука Драшковича, в котором говорилось, что Белград не будет препятствовать самоопределению албанцев. Однако одно дело - заявления политиков, другое – национальные эмоции. Зная, что признание независимости Косово может привести к непредсказуемым последствиям, сербское руководство постаралось дезавуировать высказывания Драшковича заверениями в своей верности территориальной целостности государства. Чтобы не углубляться дальше в подробности внутрисербской политики, остановимся на итогах последних парламентских выборов, прошедших перед началом нынешней сессии ПАСЕ. Как известно, на этих выборах победили националисты. Естественно, после такого результата сербская элита была вынуждена усилить патриотическую риторику.
Что делает в этой ситуации Москва? Приняв во внимание тот факт, что Запад упорно настаивает на уникальности косовского прецедента, российские политики решили добиться своей цели (признания этого прецедента универсальным) методом шантажа. Поддержка территориальной целостности Сербии на сессии ПАСЕ была обусловлена чисто прагматическими соображениями. Настаивая на том, что статус Косово может быть определен только Совбезом ООН, Москва рассчитывала, что европейцы все же пойдут на признание косовского прецедента универсальным. Иначе говоря, перед Евросоюзом было поставлено следующее условие: если Брюссель не перестанет утверждать, что случай Косово уникален, Россия заблокирует разделение Сербии своим право вето в Совете безопасности. Предполагая, что косовский вопрос для европейцев очень важен, Москва надеялась таким способом добиться от ЕС согласия на нарушение территориальной целостности Грузии и Молдовы.
Расчет России оказался неверным. На самом деле далеко не вся политическая элита Евросоюза заинтересована в расчленении Сербии. Для этого есть много причин. Самые важные из них: опасность распространения сепаратистских тенденций и усиление мусульманского фактора. Совсем не случайно Брюссель возражает против объединения албанцев в одном государстве. Появление мусульманской страны – "Великой Албании" в центре Европы совершенно не соответствует геополитическому проекту Евросоюза. По сравнению с девяностыми годами ситуация в мире очень изменилась. Поддержка ЕС агрессии США против Югославии была во многом связана с обязательствами трансатлантического партнерства. Сегодня отношения между Вашингтоном и Брюсселем намного сложнее, чем восемь лет назад. Значительная часть европейских политиков хотела бы, не декларируя открыто своих намерений, сгладить некоторые наиболее неприятные последствия балканских войн конца прошлого века. Именно этим фактором объясняются результаты голосования ПАСЕ по косовскому вопросу. Оттягивание его решения в действительности и соответствует интересам Европы.
Разумеется, косовский прецедент не уникален, но совсем не в том смысле, в каком имеют в виду российские политики. И в Косово, и в Абхазии один народ изгонялся другим при помощи вмешательства внешней силы. В Косово албанцам против сербов помогало НАТО, в Абхазии изгнание грузин было бы невозможно без содействия России. Истинно демократическая позиция предполагает осуждение внешней агрессии и в одном, и в другом случае. В казуистических же спорах между политиками побеждают хитрейшие.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
