Как пример позитивного отношения можно привести теорию "постиндустриального общества" американского социолога Дэниела Белла. Ученый считал, что научно-техническая революция способствует трансформации капитализма в новую социальную систему, свободную от классовых противоречий и социальных конфликтов. Согласно концепции Белла, труд рабочего становится все более интеллектуальным, поскольку этого требует усложнение технологий производства. По технократической логике, уровень личной свободы рабочего возрастает параллельно усложнению выполняемых им функций.
Образец прямо противоположной позиции – философия Герберта Маркузе. Взгляды Маркузе на "рабочий вопрос" схематически выглядят следующим образом.
Современные технологические формы труда действительно привели к ослаблению протестных настроений в пролетарской среде. Эта тенденция связана с новыми способами организации производства, при которых капиталистические собственники теряют отличительные черты классических хозяев и приобретают функции администраторов корпораций. Таким образом, классовая ненависть лишается своих традиционных объектов, а неравенство и рабство скрываются технологическим покровом.
Несмотря на принципиально различный подход к проблеме, концепции Белла и Маркузе констатируют один и тот же факт: в условиях технократического общества революционный потенциал рабочего класса чрезвычайно скромен, если не отсутствует полностью. На Западе пролетариат обуржуазился в процессе развития технологий; в СССР рабочие пришли к аналогичному состоянию в результате отказа партии от продолжения революции и постепенного угасания веры в коммунистические идеи. Социалистическое государство действительно много делало для повышения благосостояния и культурного уровня тружеников фабрик и заводов. При этом бесспорно, что рабочие коллективы были отлучены от рычагов политического управления еще в 1918 году, когда реальная власть Советов была подменена властью партии. Хотя все последующие 70 лет государственный аппарат был открыт для выходцев из рабочего класса, произошедшая подмена давала о себе знать при самых разных обстоятельствах. Отчуждение возрастало по мере того, как деградировала Компартия.
Пожалуй, самым ярким примеров столкновения номенклатуры и рабочих стали трагические события в Новочеркасске 1-2 июня 1962 года. Конфликт, как известно, начался из-за резкого снижения зарплаты, совпавшего со столь же резким повышением цен на мясные и молочные продукты. Зачинщиками народных волнений выступили рабочие электропаравозостроительного завода им. Буденного, организовавшие забастовку, быстро перешедшую в самые настоящие массовые беспорядки. Размахивая красными флагами и распевая Интернационал "буденовцы" и присоединившиеся к ним горожане подошли к зданию Горкома, ворвались в него и устроили погром. Восставшие срывали со стен портреты партийных руководителей, били стекла, разбрасывали чиновничьи бумаги, одним словом, гуляли от души. Затем на балкон Горкома стали выходить народные ораторы и выражать свое возмущение действиями власти. Вскоре к зданию подтянулись войска. Сначала было дано несколько предупредительных выстрелов в воздух, затем открыт огонь на поражение. Итог побоища 26 убитых и 90 раненых. Вероятнее всего, приказ стрелять в случае неповиновения отдавал сам Хрущев. Впоследствии по новочеркасскому "делу" были арестованы 120 человек, из которых семерых обвинили в бандитизме и расстреляли. Остальные арестованные получили длительные тюремные сроки.
После развала СССР трагические события в Новочеркасске стали использоваться как доказательства иллюзорности привилегированного положения рабочего класса при Советской власти. Безусловно, расстрел 2 июня 1962 года является преступлением. Тем не менее, осуждение новочеркасской бойни со стороны современного российского государства вовсе не бескорыстно. Понизив социальный статус рабочего до уровня времен написания Манифеста Коммунистической партии, нынешняя власть пытается доказать, что человек физического труда в нашей стране, якобы, всегда был никем. Эта ложь, выгодная тем, кто сегодня посылает рабочих в аварийные шахты, выстраивает на предприятиях отвратительную систему доносительства и безжалостно подавляет любой протест жертв эксплуатации.
Рабочее движение в России начала ХХI века может иметь успех только как часть общегражданского сопротивления. Крайне важно, чтобы протестующие выдвигали не только экономические, но и политические требования и были готовы войти в самые неожиданные коалиции. В настоящее время классовая солидарность значительно более широкое понятие, чем 90 или даже 20 лет назад. Слишком много людей самых разных занятий оказались бесправными. Отсутствие возможности влиять на свою социальную жизнь – главный признак нового пролетария. Осознание этой бесперспективности – необходимое условие пробуждения в пролетарии гражданина.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
