Франция в XVII–XVIII веках была одной из самых влиятельных европейских держав. Мощный государственный аппарат, созданный еще Ришелье и Людовиком XIV, большая богатая территория, сильная армия, великая культура — все прекрасно! Увы, не все. Проблем было предостаточно — и одна из самых острых и болезненных — дефицит финансов.
Французские короли привыкли не стеснять себя в средствах. Когда Людовик XIV начал создавать в Версале резиденцию, достойную "короля-Солнца", он прекрасно понимал, сколько это будет стоить. На возведение огромного, холодного, неуютного Версальского дворца и гигантского парка вокруг него ушли миллионы.
Жить там было тяжело, к тому же надо было подчиняться жесточайшему, до мельчайших подробностей продуманному королем ритуалу. Но ничего не поделаешь — Людовик хотел, чтобы каждая минута его жизни и жизни придворных возвещала о величии короны. Достаточно сказать, что воображаемая точка встречи трех главных дорог, по которым въезжали в Версаль, находилась в спальне короля, а в самом дворце ни один, даже самый знатный человек не имел права пройти мимо королевской спальни, не поклонившись.
А еще ведь были и другие королевские резиденции, и роскошные праздники, и многочисленные войны. Великий финансист Кольбер делал все возможное, чтобы оплачивать королевские потребности — и промышленность развивал, и налоги увеличивал, и даже лишил дворянства всех, кто купил его за деньги за предыдущие тридцать лет (дворяне-то налогов не платили) — не случайно Мольер так глумился над бедным господином Журденом, который хотел стать дворянином.
Когда Кольбера хоронили, народ чуть не растерзал его гроб — король на похороны не явился. Всегда выгодно сделать вид, что подданных грабишь не ты, а твой министр.
Время шло, следующие Людовики — XV и XVI тоже не стесняли себя в расходах. Если Людовик XVI якобы заявил "Государство — это я!" и соответственно себя вел, то Людовику XV (, а может быть мадам Помпадур) приписывают слова: "После нас хоть потоп" — и они действительно так жили.
Невероятная роскошь Версальского двора, несправедливая система налогов и многочисленные войны ( с каждым десятилетием, кстати, все более неудачные) совершенно развалили финансы. Бедняга Людовик XVI, добродушный и слабовольный, пожинал плоды , посеянные его пра-пра-прадедом и дедом (да, Бурбоны долго жили и часто переживали своих сыновей — Людовик XV — правнук Людовика XIV и дед Людовика XVI). Сам-то он, может, и не очень был склонен к роскоши, но надо было поддерживать поднятую предками планку, к тому же его жена, братья и множество других аристократов в расходах не стеснялись — подчас за счет бюджета.
С бюджетом дела обстояли очень плохо. Сюринтенданты финансов менялись один за другим — пока они могли предоставлять королю нужные суммы, их держали, но в какой-то момент даже самые послушные говорили, что денег нет, — и лишались поста. В 1776 году финансы поручили швейцарскому банкиру Жаку Неккеру. Сначала он брал для короны многочисленные займы, потом этот источник иссяк — пришлось призвать к экономии.
В надежде образумить короля, Неккер в 1781 году издал Compte rendu au roi — попросту говоря, опубликовал бюджет, и все узнали, что французские финансы… ну как бы так помягче сказать — находятся в пятой точке. Неккера отправили в отставку. Денег от этого больше не стало.
Через некоторое время маркиз Лафайет, набравшийся в Америке передовых идей, убедил короля, что необходимо созвать собрание нотаблей — самых знатных дворян. Увы, как их ни уговаривали согласиться на более справедливое распределение налогов между всеми слоями населения, они на такое не пошли. (Интересно было бы посчитать, сколько участников этого собрания сложили голову на гильотине во время революции — полагаю, что многие — и сколько лишились всех своих владений — полагаю, что все).
Денег опять же больше не стало — и в 1788 году снова призвали Неккера. Так как налоги жизненно необходимо было перераспределить, то решено было, как часто делают в смутное время, опереться на общество. В 1789 году –впервые после 1610! — были созваны Генеральные штаты, собрание представителей всех трех сословий. Предполагалось, что они-то имеют полномочия изменить налоговую систему.
Выборы в Генеральные штаты прошли с невероятным энтузиазмом, все надеялись на лучшее. Один художник даже написал картину, на которой король и Неккер набрасывали занавес на былые горести Франции и открывали дорогу к светлому будущему…
Заседания Генеральных Штатов открылись 5 мая 1789 года, и депутаты почти сразу вышли из повиновения. Король счел виновным Неккера и опять отставил его. Неккер уехал, потом еще раз вернулся, потом на свое счастье окончательно удрал в Швейцарию. Королю повезло меньше — через четыре года он лишился головы, как и многие другие, и те, кто не платили налоги, и те, кто их платил.
В общем, это все к тому, что с финансами-то особенно шутить не надо, воровать не хорошо, доводить госбюджет до руинального состояния совсем плохо. А в такой ситуации объявлять месяц якобы оплачиваемых каникул, мягко говоря, легкомысленно. Неккер-то удрать успел…
! Орфография и стилистика автора сохранены
